Олицетворением скорби, страдания, боли и слез белорусского и русского народов назвал в свое время классик Якуб Колас концлагерь Озаричи.

Впервые мир услышал об этом местечке 14 февраля 1946 года, когда на Нюрнбергском процессе помощник главного обвинителя от Советского Союза, госсоветник юстиции Лев Смирнов представил суду документы, свидетельствующие о злодеяниях фашистов на белорусской земле. Один из них гласил:

«19 марта 1944 года наступающие части Красной армии в районе местечка Озаричи Полесской области Белорусской ССР обнаружили на переднем крае обороны немецкой армии три концентрационных лагеря, в которых находились свыше 33 тысяч детей, нетрудоспособных женщин и стариков…»

Другие документы доказывали преднамеренное использование нацистами против гражданского населения бактериологического оружия. Стариков, женщин и детей преднамеренно заражали сыпным тифом.

Живой щит

В начале 1944-го линия фронта проходила на территории Беларуси вдоль рек Днепр и Березина. В конце февраля гражданское население в тыловой полосе фронта 9-й армии вермахта — стариков, женщин и детей — фашисты загнали в болото. В отчетах командира 56-го танкового корпуса Фридриха Хоссбаха сохранился приказ командующего 9-й немецкой армией от 8 марта 1944 года «О саботажничестве», в котором указана задача: создать живой заслон для защиты военных объектов от нападения войск Красной армии.

В начале весны 1944 года в Полесском лесничестве приземлился немецкий самолет, на борту которого находились нацистские врачи-микробиологи во главе с профессором Блюменталем. Фашисты умышленно заразили женщин, стариков и детей сыпным тифом, чтобы впоследствии распространить заражение среди бойцов и офицеров Красной армии.

Для усиления инфекции в лагерь было доставлено 7 тысяч больных сыпным тифом человек. Блюменталь говорил: «Стакан выпитой воды, каждый кубический метр вдыхаемого воздуха должен заражать каждого человека».

В конце февраля — начале марта 1944-го оккупанты под видом эвакуации из оперативной зоны стали сгонять, свозить к специально отведенным местам в районе Озаричи — Подосинник — Дерть нетрудоспособное население из Гомельской, Могилевской областей Беларуси, Смоленской, Брянской и Орловской областей России.

9 марта 1944-го на совещании в Бобруйске начальник штаба 9-й армии Штедтке и начальник штаба тыла 9-й армии Боденштайн огласили подлежащий немедленному исполнению приказ по депортации населения в концлагерь Озаричи и (по окончании операции) — его уничтожению.

Освобождение

Командование 65-й армии генерал-лейтенанта Павла Батова узнало от разведки, что на переднем крае немецкой обороны созданы концлагеря, прикрывающие 15-километровую зону между Паричами и Озаричами. Захваченные «языки» говорили, что есть приказ в случае советского наступления уничтожить их узников минометным огнем. 18 марта 1944 года советские парламентеры вручили немцам ультиматум о немедленном отводе войск, гарантировав в течение 24 часов их беспрепятственный отход. Концлагеря должны были остаться в нейтральной зоне.

В ночь с 18 на 19 марта 1944 года в них вошли советские войска. Действовать приходилось в сложнейшей обстановке. Людей выводили по проходам в минных полях, а обездоленных выносили на носилках. Всего из «Озаричских лагерей» было выведено 33 480 человек: 15 960 детей в возрасте до 13 лет, 13 072 женщины и 4 448 стариков. По разным данным, в лагерях погибли от 7 тыс. до 20 тыс. человек. Для оказания помощи узникам было организовано 25 полевых госпиталей, более 3 тыс. солдат и офицеров помогали выводить людей из лагерей.

Несостоявшаяся эпидемия

Как свидетельствует хранящийся в архиве военно-медицинского музея Минобороны России список лиц, лежавших в военно-полевом госпитале № 2199 (располагался в деревне Новоселки Домановичского района), там прошли лечение более двух тысяч человек, заразившихся сыпным тифом.

В одном списке среди 720 человек тифозных больных оказалось более 150 солдат и офицеров Красной армии, принимавших активное участие в спасении узников концлагеря Озаричи.

Эпидемия коснулась 19-го корпуса 65-й армии, непосредственно участвовавшего в освобождении людей. Корпус был снят с фронта и отправлен на карантин. Это, впрочем, никак не отразилось на фронтовых событиях: Красная армия продолжала наступление.