С мая по июль 1944 года в Пуховичском районе действовал уникальный объект оккупантов, который населяли белорусские дети — в том числе из столичного региона.

В конце мая оккупационные власти изъяли из семей около 2 000 детей в возрасте от 6 до 14 лет. Причем сделали это под предлогом заботы: мол, советская власть в условиях войны истощила мобилизационный резерв — и уже призывает в Красную Армию 14-летних! А детей от 8 до 13 лет попросту заставляют работать, рыть окопы и так далее. Гитлеровцы, прикрываясь такой немудрящей хитростью, «обещали сохранить детей и учить их грамоте». Неизвестно, поверили родители в такие объяснения или нет, но искомое число ребят было взято из семей Полесской области (в январе 1956 года область упразднена, а территории переданы Гомельщине, Минщине и Могилевщине). На детей повесили бирки с указанием имени, фамилии, года рождения, адреса проживания. Также в других областях оккупированной БССР тысячи кандидатов на переселение в «детские лагеря» были взяты на учет. То есть вскоре сеть подобных учреждений должна была появиться по всей стране: немцы — народ основательный, если что-то планируют, то идут к цели педантично!

Наступление Красной Армии лета 1944-го, вышвырнувшее фашистов из республики, поставило крест на далеко идущих планах врага — и по следам двух тысяч детей с юга Беларуси новые жертвы «орднунга» не пошли…

Как же произошло заселение специализированного поселения в Скобровке? Как был устроен его быт?

По показаниям железнодорожных рабочих станции Пуховичи в 20-х числах мая прибыло три эшелона — 51 вагон с детьми. Двери были закрыты и укреплены проволокой — к 27 мая подневольных путешественников направили в Скобровку. Там собрали до 1 800 человек: около 150 детей постарше отобрали и вскоре увезли в неизвестном направлении.

Центр села — 57 домов — отвели под поселение, частью потеснив, частично отселив местных жителей. На окраине разместилась воинская часть вермахта. «Детское село» имело четко обозначенные границы: поперек улиц построили двойные стены, пустоты между ними засыпали землей. Там имелись бойницы, вдоль увитых колючей проволокой стен патрулировала вооруженная охрана из пособников нацистов. Внутри периметра в домах разместилась детвора — девочки отдельно, мальчики отдельно. Никаких особых удобств не было: каждый дом населяли по 20 — 36 ребят, спали на деревянных нарах. Некое подобие удобства создавали выданные немцами одеяла и собственная одежда.

Персонал лагеря состоял из немца-коменданта, «начальника юношеского поселения» — власовца в капитанском чине, вожатых (один на 30 ребят), врача, агронома, кладовщика и нескольких кухонных работников. Местных жителей в обслугу детской деревни не взяли — оккупанты подготовили ее из коллаборационистов на специальных курсах. Кормили ребят слабо — выдавали на кухне по 200 грамм хлеба, эрзац-кофе из желудей, щавель, изредка — мясной суп. Недоедание вызвало смертность от тифа и кори, дети были худыми и изнуренными. Режим, успевший просуществовать всего месяц, был прост: в 7:00 подъем, построение, затем посадка капусты и прополка огородов. Потом обед, снова построение и работа. Затем ужин, пение песен хором — и убытие по домам.

К чему оккупантам было организовывать подобное поселение?

По свидетельству оккупантов тяжелые болезни и ранения в рейхе и полевых госпиталях армии лечили переливанием крови. Мол, немцы не переносят сыпного тифа, а молодая кровь восточных славян имеет противотифозный иммунитет. Лагерь представлял собой импровизированный центр насильного забора крови.

В лагере действовала следующая практика: каждый день врачи отбирали по 5-8 здоровых детей, вечером их увозили неизвестно куда, и в лагерь они больше не возвращались. Часть детей погибала сразу, а выдержавших донацию в лагерь не возвращали— так злодейство сохранялось втайне.

Дисциплину в Скобровке поддерживали жестоко — дадим слово автору документа: наказания — избиение, садили в «одиночку», заставляли прыгать по-лягушачьи. Кто прыгал неправильно, того поднимали за ноги и голову и бросали спиной на землю. Среди детей царил страх. Они боялись что-либо сказать о лагере.

С 1 июля 1944-го, после начала Белорусской стратегической наступательной операции «Багратион», «Детское село Скобровка» было распущенно — у оккупантов не было времени на его эвакуацию или уничтожение. Сотни детей разбрелись по окрестностям, были взяты в семьи местных жителей, многие пешком и на попутках отправились в свои родные места.